Кризисы, а тем более катастрофы, сильнее всего бьют по самым сложным элементам системы. Высокая интеграция, т.е. большое количество и/или значимость связей, приводит к сильным и значимым ударам во время разрушения системы. Можно вспомнить 90е годы у нас, когда самые наукоёмкие и инновационные предприятия, включённые в сложные технологические цепочки, оказались в самом худшем положении, даже если до них не добирались консультанты / советники с Запада и их клевреты.

В сложившимся за последние десятилетия глобальном мире технологические цепочки выстраивались игнорируя границы стран и континентов. Развитые страны и/или транснациональные корпорации определяли правила игры, прибыль, формируемая в рамках всей технологической цепочки, отображалась на полностью подконтрольной им территории, а лучше в рамках контура прямого управления / владения.

По мере вывода промышленности за пределы развитых стран, под байки про грядущую экономику человеческого капитала, менялось и разделение прибыли. В итоге, в структуре себестоимости конечной продукции сырьё, материалы и даже производство, зачастую стали занимать в разы меньше, чем сбыт, маркетинг и амортизация нематериальных / эфемерных активов. Первые давно работали с убытком, не имея даже теоретической возможности конкурировать, последние получали избыточную прибыль.

Грядущее разрушение технологических общемировых цепочек будет иметь схожие черты с событиями 90-х годов, но будут и различия. С одной стороны, не будет однонаправленной внешней злой политической воли и стремления полностью уничтожить конкурентов, как было по отношению к России со стороны Запада. Последний имел сопоставимый по уровню развития (плюс / минус) автономный технологический цикл и не переживал за сохранность советской индустрии и науки.

В ближайшем будущем деградационные процессы будут идти не столь акцентировано, будет борьба за перенос производств к себе (технологии, оборудование, люди и др.), понимая их важность и уникальность, а если уникальности нет – недопущение продукции конкурентов на подконтрольные рынки, без целенаправленных актов разрушения.

Таким образом, процессы распада технологических цепочек будут идти медленнее и не столь глубоко, как в 90-е у нас. Грядущая мировая катастрофа будет крайне болезненна для отдельных стран, в первую очередь развитых, оставивших у себя сферу услуг и самые высокие переделы, но в рамках всего человечества утрата технологий будет не столь значима. Последнее позволяет рассчитывать на относительно быстрое восстановление до текущего уровня уже к середине 30х годов, но только в рамках центров / метрополий панрегионов и отдельных региональных держав.

Остальные территории откатятся очень существенно, утратив привычный уровень жизни. Последние десятилетия Россия практически не была встроена в самые современные технологические цепочки, что позволит нам заниматься не локализацией и перетягиванием каната, а созданием их по имеющимся описаниям…