Сделанные министром финансов заявления о том, что федеральный бюджет в 2022 году будет исполнен с дефицитом в 1,6 трлн рублей, не вызвали особого удивления. В то же время закон о бюджете, принятый в декабре прошлого года, предполагал, что бюджет будет профицитным, и к этому были все объективные предпосылки. Постпандемийное восстановление экономики страны шло опережающими темпами. При сверхвысоких ценах на энергоносители, металл, удобрения и другие товары российского экспорта поступления налогов и пошлин опережали запланированные ранее параметры. В то же время из-за консервативного варианта бюджета расходы удавалось сдержать, даже с учетом ряда единоразовых выплат, сделанных накануне очередных выборов в Государственную думу в прошлом сентябре.

В итоге в 2022 год Россия вошла с невиданными ранее объемами резервов, в том числе в Фонде национального благосостояния. Региональные бюджеты также были исполнены с общим профицитом, а остатки на их счетах, по заявлениям Минфина, тоже составили максимальную для новейшей истории величину.

Начало года также характеризовалось позитивными для бюджетной системы страны трендами. Ситуация на мировых рынках топлива и сырья оставалась благоприятной для России. Отмечался почти полуторакратный рост доходов по отношению к тому, что было год назад. Даже в конце апреля формально федеральный бюджет исполнялся с текущим профицитом.

Новая реальность 2022 года кардинально изменила бюджетные параметры. Санкции, введенные против России недружественными действиями западных стран, помимо прочего, вынудили органы власти искать и новые формы работы с бюджетом. Неожиданным для всех ударом стало замораживание российских активов на сумму около 300 млрд долларов. В начале и середине марта были приняты поправки в бюджетное законодательство, которые фактически приостановили действие бюджетного правила и позволили федеральному правительству направлять поступающие сверхдоходы от нефтегазового сектора не в Фонд национального благосостояния, а на текущие нужды. При этом были сняты формальные ограничения на объемы резервных фондов органов исполнительной власти не только на федеральном, но и на региональном уровне. Как и в пандемийном 2020-м, пришлось откорректировать и предельные объемы государственного долга регионов и дефицитов их бюджетов, а также предусмотреть новый пакет фактически бесплатных бюджетных кредитов для субъектов федерации, и это при том, что в целом доходы региональных бюджетов выросли в первом квартале более чем на четверть.

Активные действия федерального правительства, Центрального банка, оперативных штабов, созданных на федеральном уровне и в регионах, позволили смягчить негативное воздействие экономических санкций.

Однако действие санкций пока не заканчивается. Их масштаб только разворачивается. К тому же требуются и новые расходы бюджета. О том, что любые военные операции с точки зрения бюджета являются осуществлением непроизводительных расходов, то есть тех расходов, которые новые доходы бюджета не генерируют, писали многие экономисты ранее. Расходы потребуются и для поддержки системообразующих предприятий, предпринимателей, отдельных групп населения, а также регионов, у которых возможности бюджетного маневра значительно меньшие, чем у Федерации.

Поэтому ничего удивительного в заявлениях министра финансов о грядущем дефиците федерального бюджета нет. Сам по себе дефицит бюджета явление нормальное, обычное. Его можно преодолеть за счет новых долговых обязательств, использования накопленных остатков на счетах или в конце концов приватизации государственной собственности. Главное – чтобы дефицит бюджета не становился хроническим.