Во втором институциональном цикле господствовал поместный раздаток, при котором вся земля и средства производства раздавались ступенчато: государство наделяло помещиков, а они - крестьян. Потоки сдач также были двухступенчатыми: один - в государственную казну в виде податей и повинностей, другой поток, на основе крепостного права, направлялся помещику в виде оброка и барщины. При этом помещики, также как и крестьяне, были обязаны служить по военным и хозяйственным делам государства на основе поместного права. В этот период окончательно сложилась ведомственная система управления, когда управленческие функции были закреплены за определенными ведомствами, принимавшими решения с учетом челобитных от всех слоев населения.

Институциональное ядро второго цикла приобрело более развитые формы, а сама раздаточная экономика России сделала дальнейший шаг в своем развитии. В сравнимый исторический период на Западе сформировалась феодальная система, которая имеет два принципиальных отличия от раздаточной экономики: основу феодализма составляет частная собственность, в то время как основу раздаточной экономики составляет общественно-служебная собственность. При этом базовые поземельно-служебные отношения при феодализме носят договорной характер, а в условиях раздаточной экономики - обязательный.

Институт раздач

Во времена поместного раздатка институт раздач постепенно приобрел более развитые и совершенные формы. Объектами раздач на протяжении всего цикла выступали всякое недвижимое имущество, т.е. не только земли (населенные и ненаселенные), но и дворы в городах, промыслы, охота и рыболовство, а также денежное жалованье и крестьянские души. Основная технология раздач имела форму пожалования для высших слоев общества и систему испомещения для основной массы служилого населения.

Источниками земельных раздач выступали вновь присоединенные территории, которые попадали в классификацию казенных земель. Кроме того, общий запас

земли для раздачи в поместья и вотчины состоял из дворцовых земель, а также земель, поступивших в казну путем выморочности, конфискации и экспроприации.

Законодательной основой раздач во втором институциональном цикле служило поместное право, право пожалования, посессионное право и крепостное право.

Поместная система являлась основой института раздач в данный исторический период, поскольку она определяла точные правила раздачи земель в поместное владение. Всеми делами по распределению земель и управлению поземельными отношениями служилых людей заведовало особое центральное учреждение - Поместный приказ. В нем велись списки служилых людей с разделением их на статьи по размерам поместного владения и по окладам денежного жалованья.

В поместном праве были четко сформулированы:

- условия предоставления участка земли - исключительно под условие службы: «поместьями могут владеть только лица, служащие государству и никто другой»;

- правила распределения земельных участков - в соответствии с должностным положением: «оклад - по чину, дача - по вотчине и служебному возрасту, придача и к окладу и к даче - по количеству и качеству службы»;

- сроки владения - первоначально допускалось только пожизненное владение, но в начале XVIII века, когда было разрешено наследование, появилось понятие «родовое поместье».

Истощение запасов земель, годных к раздаче, привело к постепенному введению денежного жалования, которое в XVI и XVII веках давалось в дополнение к поместьям и соизмерялось с величиной поместной дачи.

На поместном праве раздавались дворы в городах {«данные») и огороды, которые нельзя было продавать. Но если владельца переводили на новое место по распоряжению правительства, то ему позволялось продать прежний двор и «данное» место.

Право пожалования сначала дополняло поместное право, а затем с времен Петра I полностью его заместило.

В большинстве случаев земли жаловались за долговременную службу, за храбрость в военных баталиях, «за трудолюбие и ревностное попечение, что во время войны денежные платежи исправно текли» и т.п.3 Пожалование производилось письменным именным указом сенату, который прочитывался на заседании первого департамента и сообщался для сведения в третий. Нередко в указе выставлялся и мотив пожалования. Форма указа была обыкновенно такова: «Всемилостивейше жалуем (такието села и деревни) в полное и потомственное (или в вечное и наследственное) владение со всеми землями, лесами и всякими принадлежащими угодьями»

Способ совершения пожалования состоял в выдаче жалованной грамоты и затем «отказа» - ввода во владение, совершаемого местными властями, которые получив отказную грамоту, составляли отказную книгу, т.е. самый акт ввода. Под жалованными грамотами понимались дарственные акты на имущество от государства частным лицам, которые содержали в себе пожалование недвижимого имущества, угодий и промыслов или укрепляли сделки на недвижимое имущество между частными лицами, а также между этими последними и главой государства.

Важно отметить, что это не простое утверждение или укрепление частных сделок возмездных или безвозмездных. Дозволение предшествовало сделке, а не сопровождало ее; государство вмешивалось в нее элементом своего пожалования.

Право пожалования распространялось и на звания.

Например, «гость есть звание, пожалованное великим князем какому-либо торговцу». Причем пожалование сначала давалось каждому лично, а затем была выдана общая жалованная грамота классу гостей, предусматривающая всевозможные привилегии.

Крепостное право лежало в основе раздачи крепостных крестьян во владение частным лицам. В основном раздавались государевы крестьяне из дворцовых вотчин.

Массовая практика раздачи крестьянских душ зафиксирована на протяжении середины XVII века до конца XVIII столетия. Так, при Екатерине II было роздано 800 тыс. душ обоего пола, при Петре I - 43 655 населенных дворов с крестьянами, при Петре III - 5000 душ; Павел, вступив на престол, роздал своим приверженцам 100 тыс. крестьян с миллионом десятин казенной земли.

Посессионное право имело ограниченную сферу действия. Это «право вечного владения отведенными казной имениями и крестьянами, а также населенными

имениями, даруемое фабрикантам и горным заводчикам с условием постоянной поддержки этих фабрик и заводов». Законы XVIII века называли такие имения казенными и предписывали строгий за ними контроль. Посессионный владелец мог продать деревни, предписанные к заводам и фабрикам, но лишь все вместе и с разрешения соответствующей коллегии.

Неотъемлемым элементом института раздач является установление объема прав по распоряжению выданным материальным объектом.

Право наследования на поместья вводилось постепенно и к 1714 г. указом о единонаследии различия в правах наследования между вотчинами и поместьями исчезло.

Мена поместьями является древнейшим из прав распоряжения, дозволенных помещикам. До Уложения 1649 г. позволялась только мена поместья на поместье, после Уложения - и на вотчину. Уложение сняло и другие ограничения мены, но зато позаботилось о равенстве меняемых предметов: чтобы населенное поместье не было поменено на пустую вотчину. Мена была позволена лишь с согласия правительства - поместья «расписывались» в поместном приказе. В 1649 г. было разрешено меняться поместьями на кормовые деньги, т.е. на жалование. Однако законодательство долго колебалось: допустить или нет открыто продажу поместий и в результате

допущен был вариант продажи поместья за долги при несостоятельности. Все упомянутые сделки могли быть совершены не иначе, как с дозволения правительства, через поместный приказ.

И, наконец, институт раздач во втором, как и в первом, институциональном цикле включал в себя право изъятия. В начале периода каждый новый князь мог взять пожалование назад, поэтому при перемене князя и при вступлении в наследство получившего пожалование каждый раз приходилось обращаться с просьбой о подтверждении грамоты. В XVIII веке регулярная практика изъятий привела к тому, что существовали имения конфискованные или отписные или выморочные, находившиеся в ведомстве особой канцелярии конфискации. Отписывались имения за недоимки, за долги банку, за разные вины владельцев, у вельмож, впавших в немилость при перемене правительства.

Институт раздач характеризовался многоуровневой технологией, которая распространялась на все виды (земельных и пр.) имуществ. Так, например, сначала государство наделяло церковь землями, а затем церковные учреждения раздавали земли своим служилым людям или на правах жалованных вотчин (без права свободного отчуждения), или на правах поместного владения. То же правило действовало для общин. Община получала земли от государства, а затем она ведала раздачей участков необработанной или запустевшей земли новым поселенцам в срочное или бессрочное содержание. Сама же община имела полное право распоряжения землей и угодьями только внутри себя самой, среди прав отчуждения в актах встречается только мена. Другой массовой практикой, являющейся следствием отмеченной черты института раздач, является «подмога», которую крестьянин обыкновенно получал деньгами или вещами от землевладельца при поступлении к нему на работу. Без этой подмоги (например, скот, орудие) он не мог начать обработку земли.

Институт раздач второго институционального цикла в сравнении с первым приобрел более совершенную законодательную базу, в связи с чем усилилась его легитимная основа. На этом институциональном цикле форма института раздач была адекватна своему историческому времени и соответствовала задачам хозяйственной жизни периода поместного раздатка.

Институт сдач

Во времена поместного раздатка полностью обнажилась сущность и природа института сдач.

В этот исторический период в явном виде обнаруживаются связи между институтом раздач, служебной организацией труда и институтом сдач. Дело в том, что государство закрепило за всеми слоями населения определенные

обязанности: одни должны были служить по хозяйственным и военным делам, другие - кормить, тех кто служит.

Таким образом все слои населения осуществляли отдачу трудовых усилий в разных формах и в том объеме, в каком установлено через институт сдач. Поэтому для осуществления предписанных служебных обязанностей население получало через институт раздач части общественно-служебной собственности с правами по ее использованию.

В данный исторический период в основе института сдач лежала государственная тягловая система, в которой определялись виды сборов (подати, кормы) и их окладные единицы, а также все виды повинностей для населения, которое так и именовалось тяглым или податным.

Подать стала исторической преемственницей дани, оба термина использовались в финансовой практике как синонимы: «термин дань окончательно утвердился за внутренней податью». Кормы - это сборы, которые шли областным управителям, взимавшиеся ими при вступлении в должность и в установленные дни (на Петров день и на Рождество ) в виде хлеба, мяса и сена. Кормы существовали и в первом институциональном цикле, только в другой форме - «кормы - древние полюдья, только иначе взимающиеся».

Единицей обложения первоначально служила соха, как и на первом институциональном цикле, лежащая в основе посошной системы обложения. Затем в начале XVII века такой единицей стала «живущая четверть», которая с конца 70-х годов XVII века сменилась подворной податью. Реформы Петра I привели к установлению подушной подати, которая просуществовала до конца XVIII века.

Периодические изменения единицы обложения были вызваны поиском адекватной меры сдачи части произведенного продукта в государственную казну. Главный принцип состоял в том, чтобы обложение осуществлялось пропорционально возможностям каждого в соответствии с общественными потребностями.

Как и на предыдущем институциональном цикле, на данном историческом этапе вплоть до конца XIX века податные возможности населения определялись величиной земельного надела и количеством трудоспособных членов семьи. Поэтому все упомянутые единицы обложения учитывали оба эти обстоятельства. Так, утвердившаяся почти на два столетия подушная подать рассчитывалась по ревизской душе. «Под ревизской душой стали разуметь известную меру рабочих сил и средств, прилагаемых тяглым человеком к соответственно тягло, или же земельному участку или промыслу, с причитающихся на них по разверстке долей государственного тягла».

Поместная система определяла не только правила раздач земельных участков, но и устанавливала сроки и характер службы - государственной или военной, и этой своей стороной была встроена в институт сдач. В первой половине XVI века была точно определена мера службы с земли, т.е. тяжесть ратной повинности, падавшей на служилого человека по его земле. Так, со 100 четвертей зем­ли дворянин обязан был быть сам на коне и с каждой следующей сотни четвертей ставить конника в своей свите.

Социальный слой населения, обязанный службой (придворной, военной, гражданской) и пользующийся за нее земельными владениями на условном праве, назывался служилым. Дворянин XVI века начинал свою службу обыкновенно с 15 лет, до этого он числился в недорослях. Придя на службу и записанный в служилый список, он становился «новиком». Тогда его в зависимости от первых служебных опытов верстали поместьем, а по дальнейшим успехам и денежным окладом, к которому потом бывали придачи за службу. Когда умирал служилый человек, его поместье уже в XVI веке оставляли за не верстанным ( не имеющим еще земли) взрослым сыном. Но из поместья выделялись известные доли на прожиток (пенсию) вдове и дочерям умершего. Вдове - до смерти, дочерям - до 15 лет, когда они могли выйти замуж «Так, в служилой семье все дети служили: достигнув призывного возраста, сын - на коня, защищать отечество, дочь под венец, готовить резерв защитников».

Крестьяне, проживающие на помещичьих землях, также должны были осуществлять сдачи в форме оброка и барщинных повинностей, при этом они не освобождались и от государственных податей. Оброк обыкновенно уплачивался натурой (хлебный оброк), или в виде части урожая, или в определенном, установленном количестве хлеба с выти (земельной единицы обложения). Иногда оброк переводился на деньги (денежный оброк). Величина оброка определялась не для каждого отдельного крестьянина, а устанавливалась на длительный срок для целой вотчины или села. Хлебный или денежный оброк дополнялся поборами в виде продуктов питания (сыр, яйца, мясо, хлеб печеный, пиво, лен, куры и проч.); впрочем, увеличение количества этих поборов понижало нормальный оброк и наоборот.

Важнейшая часть отношений крестьян и землевладельцев состояла в барщинных повинностях. Они включали разнообразные виды сельскохозяйственных и строительных работ, устанавливаемых землевладельцем.

Крепостное право по своей сути было одним из юридических выражений служебной организации труда в раздаточной экономике второго институционального цикла. Прикрепление крестьян к земле имело совершенно тот же смысл, что и прикрепление служилых и посадских людей. Экономическая сущность крепостного права состояла в том, что «крестьянин не был прикреплен ни к земле, ни к лицу: он был, если можно так выразиться, прикреплен к государству; он был сделан государственным работником при посредстве помещика».

Городское население также было охвачено институтом сдач. Так, гости (купцы) на основе пожалованной грамоты не только имели привилегии, но и состояли на финансовой службе: заведовали таможнями и «кружечными дворами, оценивали и распределяли меха из Сибири, поступавшие в царскую казну и т.д. В присутственных местах, ведавших этими отраслями управления, гости занимали места голов и дьяков. Для отправления этой службы всякий торговый человек, возведенный в звание гостя, должен был переселяться из родного города в Москву.

Посадские общины, как и сельские волости, платили подати, отправляли повинности и не были освобождены от личной службы государству - через поставку даточных людей в войска, постройку и поправку городских укреплений и пр.

Со времени появления промышленных заведений при Петре I на службу государству были поставлены и предприниматели: «ясно, по мысли законодателя, частные предприниматели являются лишь промышленными агентами казны». Истинным хозяином фабрик, мануфактур, рудокопных заводов была мануфактур-коллегия: частные предприниматели не только были обязаны брать разрешения по их устройству, но у тех из них, которые запустили бы фабрики, они отбирались в казну. Фабриканты обязаны были ежегодно доставлять образцы своих изделий мануфактур-коллегии. Заводчик уплачивал казне десятую долю прибыли, кроме того добытые металлы продавались заводчиками в казну по таксе, назначенной берг-коллегией, и лишь тогда, когда казна не хотела или не в состоянии была купить, заводчик получал право вольной продажи.

Воинская повинность этого исторического периода также была охвачена институтом сдач, как и на предыдущем цикле. С XV века эта повинность сводится к посошной службе: поставка ополченцев (как и все другие повинности) разложена на сохи. Со времен Петра I была введена рекрутская повинность, т.е. те из податного населения, на которых пало рекрутство, обязаны были состоять пожизненно в регулярных частях.

Институт сдач времен поместного раздатка, подобно институту раздач, получил дальнейшее законодательное и организационное развитие. Он также усовершенствовал свои формы для решения хозяйственных задач рассматриваемого исторического периода.

Институт административных жалоб

В период поместного раздатка институт административных жалоб прошел эволюцию от стихийных форм до определенного развитого состояния. В основе этого института на данном этапе лежала подача челобитий письменно или устно - на земских соборах. «Все значение сословий в области законодательства сводится к праву жалобы. Тоже единственное формальное право рельефно выделяется и в отношении к государям низших чинов».

Роль жалоб («челобитных») как сигналов обратной связи в раздаточной экономике России в данный исторический период блестяще раскрыта в работе Дитятина (Дитятин И. Роль челобитий и земских соборов в управлении московского государства // Статьи по истории русского права. СПб., 1895).

В период московского государства духовенство, служилые люди, посадские, волостные и «всяких чинов» люди «били челом государю, царю и великому князк» о всяких своих тяготах, обидах и разореньях. Посадские и крестьянские старосты и выборные люди несли и везли свои «челобитья великие» в Москву самому царю или в приказы царские. Эти челобитья не оставались гласом вопиющего в пустыне. Хотя московские цари и видели в них «докуку безпрестаннук», но ответом на них всегда было рассмотрение затрагиваемого вопроса и почти всегда удовлетворение жалоб и ходатайств. «Мир» пользовался правом жаловаться на злоупотребления, и жалобы выслушивались, просьбы исполнялись, правительство злоупотреблениям не потакало.

Челобитные подавались от имени отдельных лиц, от целых сословий, общин или от всех лиц, входящих в их состав. Они подписывались или всеми челобитчиками или несколькими выборными представителями сословия или общины. Челобитная начиналась со слов: «Царю и великому князю всея Руси бьют челом холопи и сироты твои государевы» и несколькими челобитчиками везлись в Москву. Прибыв в Москву, челобитчики жили где-нибудь на подворье, выжидая «как государь куды пойдет», чтобы при этом удобном случае и вручить ему свою челобитную. Такая подача челобитных лично самому государю практиковалась до издания Уложения царя Алексея Михайловича. В виду этого при каждом выходе царя его сопровождали боярин и дьяк из челобитного приказа. Из челобитного приказа челобитные поступали на рассмотрение царя в боярскую думу. Решение царя пишется думными дьяками на самих челобитных, которые после этого снова возвращаются в челобитный приказ. Подьячие челобитного приказа читают царское решение или ответ на челобитье «на площади, перед царским двором, всем людям», а по прочтению отдают челобитную «именно тем людям, чья та челобитная будет». Но иногда челобитные направлялись прямо в челобитный приказ и оттуда выдавались на руки челобитчикам.

Уложение 1649 г. уже запрещает, под страхом наказания батогами и тюрьмой, лично обращаться к государю и предписывает сначала обращаться в соответствующий приказ. Подписная челобитная, т.е. челобитная, возвращенная в соответствующий приказ с надписью на ней слов - «царь указал и бояре приговорили», за которыми следовало изложение самого приговора - обращалась в закон.

Содержание челобитных было в высшей степени разнообразно и касалось всех вопросов тогдашнего управления в самом широком смысле этого слова: вопросы организации и функций административных учреждений (правда, только местных), вопросы податные и финансовые вообще, вопросы тягло-сословного строя и т.д. По экспертной оценке Дитятина, содержание челобитных было так же разнообразно, как и содержание тех царских указов и грамот и боярских приговоров, которые вызывались ими к жизни. Челобитные затрагивали все сферы внутреннего административного строя, все стороны общественных отношений, которые регулировались в значительной степени под влиянием челобитных, и тех предложений и мер, которые указывались московскому правительству в этих челобитных.

Вот наиболее значительные примеры влияния челобитных на формирование соответствующей институциональной среды, представленные в исторической литературе:

- Реформирование местного управления при Иване Грозном, состоящее в отмене системы кормления. В период существования кормленщиков выработался порядок должностной ответственности по жалобам. По окончании срока очередного кормленщика обыватели, потерпевшие от произвола управителей, могли жаловаться на его действия, если находили их неправильными. Вскоре жалоб стало так много, что царь изменил всю организацию управления, заменив правительственные органы, назначавшиеся им самим в Москве из среды своих служилых людей, выборными головами из среды самого населения.

- Поместная система также сложилась под сильным влиянием челобитных. Московское законодательство, начиная с конца XV века обращает серьезное внимание на поземельные отношения. Огромное количество челобитных и данных по их поводу указов - по мнению специалистов - касаются именно поземельных отношений.

В этой связи большой интерес представляет «Указная книга поместного приказа», обнаруженная еще в конце XIX века В.Н. Сторожевым. Из этого документального источника видно, что многие важнейшие законодательные акты по поместному вопросу фактически были ответами на коллективные дворянские челобитные. «Указная книга» послужила фундаментом той части Уложения 1649 г., которая посвящена поместному праву.

- Крепостное право складывалось постепенно и по тому направлению, какое ему задавали челобитные служилых людей. «В этих челобитных выразилась инициатива многих отдельных мер, к которым прибегло московское правительство для достижения полной крестьянской крепости земле; под влиянием этих челобитень изданы все указы о сыске крестьян, сбежавших с земли одного владельца на земли другого, об «урочных годах», в течение которых сыск допускался, о водворении их на старых местах и т.д.».

- Новоторговый устав, изданный в 1667 г. с целью установить «свободные торги» явился результатом «всемилосердаго царского воззрения на всенародное слезное челобитье».

- По историческим свидетельствам можно сделать вывод и о том, что составление Уложения 1649 г. вызвано челобитьями различных слоев населения московского государства. Роль жалоб в раздаточной экономике России в качестве сигналов обратной связи выразилась в том положении, какое занимал челобитный приказ среди других ведомств в период с 1550-1649 гг., когда подготавливалось Уложение. Челобитный приказ превратился в подготовительное законодательное учреждение и в общее хранилище законов, куда обращались другие приказы, желая осведомиться, нет ли уже указа по вопросу, который определенному приказу казался новым.

- Первая попытка государственного регулирования цен также начиналась с жалобы. В 1601 г. посадские люди обратились в Москву с жалобой на то, что местные торговцы подняли цены на хлеб. Царь Борис указал ввести в данном посаде единую цену на хлеб, обязательную для всех. Чтобы покончить со спекуляцией, указ вводил нормированную продажу хлеба.

- Именно по жалобам осуществлялся контроль за соблюдением установленных правил взаимодействия между помещиками и крестьянами. По свидетельствам Г. Котошихина, когда боярам и другим чинам «даются поместъя и вотчины, то им пишут в жалованных грамотах, что им крестьян от сторонних людей и всяких обид и налогов оберегати и стояти, а подати с них имати по силе, с кого, что можно взяти, а не через силу, чтоб тем мужиков своих из поместий и вотчин не разогнать и в нищие не привесть. А будет который вотчинник или помещик., учнет с их имати поборы великие... и будет на такого вотчинника и помещика челобитье, что он над ними так и чинил, то у таких помещиков и вотчинников поместья их возьмут назад на царя и впредь не будут даны до веку».

Историческая литература свидетельствует, что у помещиков, которые разоряли своих крестьян, имение отбиралось.

- Жалобы являлись ограничителями для увеличения сборов с населения. В.О. Ключевский иронически замечает на этот счет: «При новом расходе, не покрываемом наличными поступлениями, московское правительство обращалось к своей привычной финансовой арифметике, пересчитывало списочных плательщиков, по их числу распределяло “всвал” понадобившуюся сумму и предписывало собрать ее с угрозами за недобор в виде единовременного “запроса” или единовременного налога. Недоимки и докучливые жалобы, что платить невмочь, служили единственными сдержками такой беспечальной финансовой политики».

Институт административной жалобы в этот период включал также челобитные, подаваемые на земских соборах. За счет этого расширялся канал связи между

управляющими и управляемыми. «Соборы представляются несомненно полезными, как средство непосредственного общения государя с землей: из челобитных выборных людей государи прямо знакомились с потребностями страны, недостатками управления и злоупотреблениями органов администрации».

Со времен Петра I и до конца второго институционального цикла институт административной жалобы существенно рационализировался. Прежде всего был издан ряд указов, запрещавших людям всех сословий обращаться с просьбами и жалобами на высочайшее имя помимо правительственных учреждений. Были разработаны подробнейшие правила для «прошений и жалоб, подаваемых в правительственные и судебные места и к тем лицам, кои по законам принимать оные должны». Введена специальная должность рекетмейстера, который принимал и рассматривал жалобы от челобитчиков на медленное или неправое решение их дел в коллегиях. В дальнейшем первой инстанцией приема жалоб являлись смешанные присутствия, второй и последней - административные департаменты правительствующего сената.

По мере развития поместного раздатка все новые слои населения наделялись правом жалобы. Так, с появлением посессионных рабочих им разрешалось жаловаться на постановления фабриканта и подавать жалобы в департамент мануфактур и внутренней торговли министерства финансов. В то же время во второй половине XVIII века соответствующим указом было отобрано право жаловаться у крестьян, тем не менее жалобы крепостных принимались, если они были переданы по установленным каналам.

Жалобы, дополнительно к функции сигнальной системы, выполняли роль критерия удовлетворительности функционирования раздаточной системы России в целом.

Р. Пайпс подметил, что «Екатерина II объясняла это таким образом: я устанавливаю ежегодную сумму, всегда одну и ту же, на расходы, связанные с моим хозяйством.

Покуда мне поставляют то, что я приказала, и никто не жалуется, что его обошли, я считаю себя удовлетворенной.» А затем Пайпс сделал более общий вывод о том, что «в принципе такая же система преобладала на всех ступенях российского управления по крайней мере до 2-й половины XIX в.»

Действительно, опыт исторического развития раздаточной экономики показывает, что если не контролировать количество жалоб, могут возникать ситуации «смуты». «Жалобы, накопившиеся в царствование Михаила, произвели взрыв в Москве и других городах в начале царствования Алексея, следствием чего было Соборное Уложение, уничтожение закладничества, мера против английских купцов».

Институт административных жалоб второго институционального цикла, также как и в первом цикле, улавливал информацию от всех слоев населения и передавал ее к лицам, осуществляющим экономическую и социальную политику. Вместе с тем институт административных жалоб значительно рационализировался: именно во втором цикле начался переход от непосредственной жалобы правителю к опосредованным жалобам через структуру соответствующих ведомств.

Институт общественно-служебной собственности

Во времена поместного раздатка институт общественно-служебной собственности также получил дальнейшее развитие.

Во-первых, в явном виде был представлен и закреплен в юридических нормах служебный характер собственности на землю. Правило первого институционального цикла «кто служит, тот и пользуется землей» трансформировалось в правило «кто пользуется землей, тот и служить».

Во-вторых, всем обществом было усвоено, «что общий и первоначальный принцип в вопросе о субъекте и его правах на пожалованные имущества был следующий: дарение не переносит общих прав собственности на одаряемого: в правах на дар продолжает участвовать и даритель». В связи с многоступенчатостью технологии раздач это приводило к наслоению прав разных субъектов на одну и ту же вещь, т.е. государства, родов, общин и частных лиц. Государство владеет землями сельских и городских общин, и даже в очень позднее время земли этого рода именуются государственными.

Управление общественно-служебной собственностью во втором институциональном цикле происходило с помощью поместно-крепостной модели, в основе которой лежало уже не прямое подавление как в полюдной модели, а законодательное прикрепление к земле в той или иной форме всех слоев населения. Крепость определялась как запись, документ, свидетельство, выданное судебным местом на право владенья недвижимой собственностью. На крепостное крестьянство смотрели так же, как и на поместные земли: это государственное достояние, уступленное на время частным лицам и учреждениям.

Органы управления в этот исторический период существенно модифицировались, но на базе тех форм, которые были изобретены вначале второго цикла. Такими специфическими организационными формами стали ведомства. Высший класс служилых именовался «боярами введенными», т.е. введенными во дворец для постоянной помощи великому князю в делах управления. Бояре введенные получали кормления, т.е. наместничество в городах. С середины XV до середины XVI века происходит переход от личного управления к организации учреждений.

Определенному лицу поручается особое ведомство как постоянное, при этом ведомства становятся сложными по своему составу.

В период с XVI по XVII век действуют специальные учреждения - приказы. Из личного управления дворецкого и казначеев возникают древнейшие дворцово-финансовые приказы: большого дворца и большой казны. Из военных - разряд, из судебно-административных - холопий приказ, затем разбойный и поместный, из ведомства иностранных дел - посольский, из

центрально-областных - некоторые четверти и судные приказы.

Умножение и обособление приказов относится преимущественно ко времени Михаила Федоровича, попытка к соединению однородных органов и упрощение системы относится к 1680-м гг., что было закончено Петром I через учреждение коллегий. С 1720 г. было организовано 12 коллегий, причем почти все эти коллегии преобразованы из прежних приказов; кроме того многие прежние приказы были просто сохранены. К концу XVIII века коллегии были постепенно закрыты и на их месте образованы министерства, правила функционирования которых еще неоднократно корректировались.

Хозяйственная деятельность во втором институциональном цикле осуществлялась в поместьях и вотчинах, впоследствии, с XVIII века на фабриках и заводах. Крестьянское хозяйство посредством ссуд, льгот, изделий и оброков так сильно переплелось с барским хозяйством, что обеим сторонам было трудно разграничиться. Это делало землевладельца инспектором крепостного труда и ответственным сборщиком казенных податей со своих крестьян. Подати превращались для крестьян в одну из статей барского тягла, подобно тому как крестьянское хозяйство, с которого шли эти подати, входило в состав барского имущества.

Элементами механизма координации сдаточно-раздаточных потоков в период поместного раздатка служили писцовые книги, т.е. периодические кадастры государства, а также росписи и передел общинных земель.

Писцовые книги состояли из описания земель по количеству и качеству; населенных мест, где исчислялись дворы; доходности земли (урожайности); повинностей в пользу землевладельцев и местных властей и, наконец, сравнительной ведомости о прибыли или убыли доходов по сравнению с прежним описанием.

Провинциальные власти обязаны были составлять «окладные росписи» - проект доходов и расходов по данной провинции и «сметные списки» - отчет о действительном исполнении прошлого года. Уездные росписи сводились в областном городе в общую областную роспись. Из местных росписей в Москве составлялись общие росписи по каждому отдельному финансовому ведомству, с XVIII века составлялась общая государственная роспись. Впрочем, роспись дает лишь приблизительное представление о государственном хозяйстве того времени: много денег получалось и расходовалось на местах.

Элементом балансировки потоков сдач-раздач также являлся передел общинных земель. Земля распределялась соразмерно с рабочей и податной мочью крестьян, т.е. земля делилась между дворами по наличным рабочим силам каждого двора и делилась принудительно, навязывалась. Это происходило потому, что размером надела определялась для каждого крестьянина соответственная тяжесть сословных обязанностей, падавших на крестьянство; как скоро это соответствие ходом нарождения и вымирания нарушалось, земля переделялась для восстановления равновесия. Переделы происходили через 10-летние периоды, совершались целым сходом участников и скреплялись особой записью в государственном учреждении.

Институт общественно-служебной собственности второго институционального цикла проявился более полно и структурированно, увязав владение землей с несением службы в разных формах. Для решения новых исторических задач был осуществлен переход от полюдной модели управления к поместно-крепостной, в рамках которой получили развитие ведомственные структуры управления.

Финансовые институты

Во времена поместного раздатка роль денег усилилась при обслуживании раздаточных потоков. «За службу государь жалует поместьем и деньгами» - таково правило этого исторического периода. Правительство не всегда располагало достаточным количеством годных земель для полного удовлетворения служилых людей по установленным окладам. Такие обстоятельства привели к постепенному введению денежного жалования, которое в XVI-XVII веках дается в дополнение к поместьям и соразмеряется с величиной поместной дачи. В середине XVII века поместные оклады соразмерялись с денежными для каждого разряда служилых людей следующим образом: на каждый рубль денежного жалования давалось по 5 четвертей поместной земли. Впрочем, по историческим документам видно, что эта пропорция не всегда поддерживалась неизменно. Денежные оклады, подобно поместным, не всегда соответствовали действительным дачам, а были связаны с характером и ходом самой службы.

Люди высших чинов, постоянно занятые столичной службой или ежегодно мобилизуемые, получали назначенные им денежные оклады сполна и ежегодно, низшие чины получали их через два года на третий. Вообще денежное жалование как дополнение к поместным доходам выдавалось служилым людям, когда надо было их поставить на ноги, подготовить к походу.

Крестьянская подмога, получаемая от землевладельца, также была комбинацией натуральных и денежных выдач. Так, в 1511 г. за крестьянами вотчинников Московского и Боровского уезда числилось до 2 тыс. рублей.

Так же как и в первом, во втором институциональном цикле, деньги являются необходимым атрибутом сдаточных отношений. По мере расширения Российского государства сдачи приобретают все более денежный характер. «За время царствования Михаила казна взимала хлебные сборы иногда натурой, а в иных случаях деньгами, точно также производила и свои платежи служилым людям». С введением подушной подати прочно вошла в жизнь денежная форма обложения - подушный оклад сначала был установлен в размере 95 копеек, а затем спустился до 74 копеек; городские тяглые обыватели платили по 1 руб. 20 копеек.

Элементом сдач являются и периодически вводимые денежные сборы. Это происходит тогда, когда общий объем сдач, производимый по установленной единице обложения не покрывает всех необходимых расходов.

Тогда вводятся разнообразные целевые сборы в денежной или натуральной форме. Как только объем дополнительных сборов значительно превышает объем основных сдач, производится реформа окладной единицы обложения, в результате которой происходит включение всех предыдущих платежей в один. В XVI и XVII веках к первоначальному окладу были введены полоняничные деньги - на выкуп пленных, стрелецкий хлеб - на содержание стрельцов, ямские деньги - на содержание ямской гоньбы, ямчужные деньги - сбор на покупку пороха и тд.

В XVII столетии эти многочисленные сборы были объединены и сведены в три крупных оклада: деньги данные, полоняничные и деньги оброчные.

Ценообразование с самого начала являлось инструментом экономической политики государства. Вот исторические примеры, служащие подтверждением этому обстоятельству.

- В начале XVII века, когда казна заменяла хлебные сборы денежными, но цены, по которым натуральные платежи казне перекладывались на деньги, были довольно высоки. Напротив, цены, по которым она переводила свои хлебные дачи служилым людям на деньги можно считать довольно дешевыми.

- Уже в первой половине XVII века существовали две казенные четверти (хлебная мера): одна была торговая, которою казна выдавала хлебное жалование служилым людям и которая поэтому называлась отдаточной, но в свои магазины казна принимала хлеб четвертью вдвое большей, которая потому носила название приимочной.

Эта двойная четверть постепенно вошла в употребление на рынке. Соответственно, в этот период существовали две категории цен - «казенная приемная» и «казенная отдаточная».

- Указные цены на хлеб существовали и в XVIII веке, сохранилась значительная коллекция рапортов и отчетов о текущих ценах, какие присылались в Камерколлегию и Ревизион-коллегию из провинциальных и уездных канцелярий или городовых ратуш. О том, что цены устанавливались, свидетельствует и Указ 1620 г., на основании которого такса скота для разбойного приказа увеличена была только вдвое против указных цен, установленных при царе Федоре Ивановиче.

- Хлебные цены в 1601 г. резко поднялись в связи с трехлетним неурожаем. Московское правительство, чтобы помешать спекуляции, установило указные цены, понизив их вдвое. В указной книге «о хлебном и калачном весу» 1623-1631 гг. содержится ряд актов, касающихся хлебного надзора за торговлей печеным хлебом в Москве. Периодически особо назначенная для хлебного дела комиссия устанавливала таксу, с которой обязаны были считаться московские хлебники и калачники.

- Анализируя хлебные цены в Москве в первую треть XVII века и составив таблицу зависимости цены на муку, количество выпекаемого из нее хлеба и цены фунта печеного хлеба, В.О.Ключевский увидел однообразную прогрессию, на основании которой пришел к выводу о нерыночном происхождении хлебных цен - «рыночные цены едва ли могут расти с такой правильностью».

- В XVII-XVIII веках были установлены цены (так называемые казенные монополии) на смолу, поташу, ревень, клей, соль, табак, мел, деготь, рыбий жир, дубовые гробы. Указ 1705 г. предписал принимать соль вольным порядком и продавать только из казны вдвое дороже подрядной цены.

- В XVII веке существовала категория вотчин, купленных из казны. Цены на них устанавливались государством и были настолько низки, что такая продажа рассматривалась как уменьшенная степень пожалования.

- Цена, по которой выкупались вотчины, сперва не была определена законом, и обыкновенно выкуп совершался по той цене, по которой совершена сделка продажи. Но, когда контрагенты сделок, чтобы парализовать право выкупа фактически, стали обозначать в актах чрезвычайно высокую цену, тогда явилась потребность таксировать выкупную плату, и в 1619 и 1621 г. были изданы узаконения об этом. В дальнейшем царь Алексей Михайлович отменил эту таксу и установил правила выкупа по цене, обозначенной в купчей.

В конце второго институционального цикла государственный бюджет имел значительные дефекты, каждое ведомство было государством в государстве, имея свой отдельный бюджет не только по расходу, но и по доходу; каждое министерство имело в исключительном своем заведовании особые источники дохода, предназначенные для известных целей и не всегда входящие в общую роспись. Государственная роспись не считалась обязательной к исполнению: каждое ведомство пользовалось широкими правами на запрашивание дополнительных ассигнований, могло по своему усмотрению накоплять остатки и т.д.

Финансовые институты второго институционального цикла все прочнее становились на службу государственных интересов и государственной экономической политики. Главным их назначением было как и прежде - обслуживание сдаточно-раздаточных потоков и обеспечение механизма координации сдач-раздач.

Институт рыночной торговли и частного предпринимательства

Торговля во времена поместного раздатка осуществлялась специальным социальным слоем - купцами или гостями, которые как и другие группы населения состояли на службе государства. Торговые послы Руси получали свои посольские оклады, а простые купцы месячину, месячный корм, который им раздавался в известном порядке по старшинству русских городов. Купцам нельзя было владеть земельной собственностью, поскольку каждый землевладелец должен был служить государству, а купец был человек данный, плативший в казну деньги со своего промысла. Если купец становился землевладельцем, то он относительно государственных требований должен был совмещать в себе два характера: человека служилого и человека данного, однако это было практически невозможно по условиям того времени.

Звание гостей в XVI веке, как уже отмечалось выше, жаловалось князем в специальной жалованной грамоте, где определялись как привилегии, так и характер службы.

Торговые люди гостиной и суконной сотен составляют второй разряд после гостей, занимающихся торговлей.

Они были сгруппированы только в Москве, назначались правительством и вызывались из провинциальных городов из числа лучших местных торговцев. Служба членов этих сотен состояла в том, что они были товарищами при гостях в финансовом управлении, в награду они получали привилегии, хотя и меньшие, чем гости.

В XVIII веке мещанское сословие, куда входили купцы, пользовалось исключительным правом на торговлю и ремесла. Возбуждение в 1711 г. вопроса о праве всякого рода лиц торговать в городах не привело ни к какому результату; лишь розничная торговля в Москве была дозволена всем. Наказ Екатерины полагает, что торговля дворян в городах «противна существу самодержавного правления».

В начале XVIII века при Петре I на купцов была возложена обязанность по управлению казенными фабриками и заводами. «Фабрика и завод при Петре не были вполне частными предприятиями, руководимыми исключительно личными интересами предпринимателей, а получили характер государственных организаций, которые правительство вело посредством своего обязательного агента, гильдейского гражданина: за это купец, фабрикант или заводчик пользовался дворянской привилегией приобретать к фабрике и заводу деревни с крепостными рабочими руками».

К концу XVIII века правительство стремилось к правильной организации фабрично-заводской промышленности и торговли, которые, по замечанию графа Сперанского, «должны быть управляемы одним учреждением, поскольку торговля есть только ветвь общей народной промышленности». И действительно, сенат в царствование Анны был разделен на 5 департаментов, среди которых важное место занимал торгово-промышленный.

Правительство поощряло предпринимателей и в форме наград и в виде объявления благоволения, присуждения медалей и прочее.

В Манифесте от 7 августа 1801 г. сказано:«Кто откроет новую отрасль торговли и промыслов, изобретет новую полезную машину, заведет фабрику в новом роде или в лучшем устройстве с большим действием или меньшим расточением сил и, наконец, вся к кто представит по этим предметам сочинение, да будет удостоверен в достойном возмездии и награде пользам изобретений его соразмерной». Таким образом, в период стабильного функционирования раздатка институт рыночной торговли и частного предпринимательства находился на службе раздаточной экономики и под контролем государства.

Источник: Раздаточная экономика России: Эволюция через трансформации, стр. 60-87.