Требования Минздрава напрямую подчинить региональную медицину федеральному ведомству соответствует общему курсу на централизацию и концентрацию управления, по сути, это восстановление отраслевого принципа управления в его территориальном разрезе. Поэтому едва ли стоит трактовать это как дискредитацию губернаторов. Это дискредитация системы управления экономикой, в которой территориальный принцип доминировал над отраслевым, - считает ТГ-канал "Русский Демиург" (https://t.me/rus_demiurge/3183).

Нельзя не согласиться с его тезисом о том, что превращение Минздрава в генерала без армии, где Генштаб вместо приказов пишет рекомендации, а роты, взводы и корпуса переведены на систему самостоятельного коммерческого целеполагания и кормления, дезорганизуют медицину как отрасль, и вины губернаторов в этом нет – у них нет ресурса для устранения этого системного порока. Централизация – это общий тренд времени, когда все догмы либерализма на макроуровне оказались дискредитированы.

Децентрализация медицины – это создание "кооператива" по охране государственной границы. Пришла пора закрывать эту лавочку и наводить порядок в социально значимой отрасли. Минздрав у нас пока ещё не стал акционерным Газпромом. Нельзя требовать от Минздрава единой политики в медицине, если регионы находятся в двойном подчинении и могут «распиливать» средства, как им удобно.

И поэтому не удивительно, что на первый план в условиях необходимости принятия решительных мер против распространения коронавируса вышел Роспотребнадзор, который имеет вертикальную структуру с жестким подчинением центральному московскому аппарату.

Но при этом всем понятно, что территориальные руководители органов Роспотребнадзора в то же время не могут не подчиняться руководителям российских регионов, хотя юридически надзорный орган от них независим.

И это на самом деле правильно. И юридически это тоже должно быть зафиксировано, потому что только при такой организации работы возникает функциональная матрица с жесткой фиксацией положения каждого органа на каждом иерархическом уровне управления.

В СССР наличие такой матрицы обеспечивалось тем, что существовало два контура управленческих воздействий: вертикальная административная вертикаль министерств и ведомств и партийная горизонталь в каждом крае, республике, области, городе и районе.

Согласование этих управленческих импульсов осуществлялось также на всех уровнях - даже в силовых структурах: ни один прокурор или начальник органа внутренних дел не мог долго занимать свою должность, если он конфликтует с соответствующим партийным органом. Но и партийные руководители знали, что прокурор может завести на него уголовное дело, если получит санкцию вышестоящего руководства.

Такое перекрестное взаимное давление с обязательным соблюдением баланса сил и обеспечивало дееспособность органов управления на всех властных этажах.

К сожалению, такое идеальное состояние длилось не так уж долго. После смерти Сталина система властных институтов стала перекраиваться и её эффективность резко снизилась.